Г.В. Крауклис "Деятельность многогранная, самозабвенная…" - о пианисте и композиторе Дмитрии Благом

Г.В. Крауклис
Деятельность многогранная, самозабвенная…
(О пианисте и композиторе Дмитрии Благом)

Многочисленным любителям музыки хорошо были известны афиши, часто появлявшиеся в Москве и других городах: "Играет и рассказывает Дмитрий Благой". Тем же, кто попадал на концерт (в Москве это обычно был зал Дома ученых), навсегда запомнилась мягкая, доверительная манера беседы музыканта со слушателями и затем проникновенное исполнение фортепианных произведений - Моцарта, Бетховена, Шуберта, Шумана, Глинки, Чайковского, Прокофьева и многих других композиторов.

Несколько по-иному, по-видимому, воспринимали Д.Д. Благого советские композиторы - как своего коллегу, ученика Ю. Шапорина, автора интересных вокальных и фортепианных произведений.

В мире же музыкально-педагогическом его знали еще и как опытного, инициативного педагога по классу фортепиано и камерного ансамбля, порой открывающего вместе с учениками сферы полузабытой, редко исполняемой музыки (современники Глинки, Метнер).

Имя Д.Д. Благого было хорошо известно и массам читателей: его очерки и рецензии часто появлялись на страницах "Музыкальной жизни", многие статьи публиковались в "Советской музыке" и в различных научных сборниках.

С великой благодарностью будут всегда вспоминать о нем ученики и почитатели знаменитого профессора Московской консерватории А.Б. Гольденвейзера, вспоминать о той колоссальной работе, которую проделал Д.Д. Благой по увековечению памяти своего учителя, по исследованию его педагогических принципов, его огромной редакторской работы и всей активнейшей деятельности.

В этой активности, многогранности ученик пошел по стопам учителя. Если мысленно представить себе не ту афишу, о которой уже шла речь, а другую, так сказать, идеальную афишу, отражающую многогранный облик Дмитрия Дмитриевича Благого, то в ней должно быть написано: "Играет, рассказывает, сочиняет, учит, пишет, исследует, организует, редактирует Дмитрий Благой".

Но всё ли это? Сын всемирно известного пушкиниста Д.Д. Благого, он с юных лет проявил широкий круг интересов и многостороннюю одаренность. Дмитрий Дмитриевич-младший не только тянулся к музыке, играл и сочинял, но также писал стихи, успешно занимался живописью. Его интерес к пушкинской эпохе, блестящее знание и понимание русской культуры этого периода имели большое влияние на музыкально-просветительскую деятельность, в которой особое внимание уделялось Глинке, его предшественникам и современникам. Среди замыслов Д.Д. Благого последних лет одним из самых крупных и самых заветных было изучение и пропаганда связей русской литературы и музыки: планировались исследования и, конечно, концерты, концерты…

Правдивость и искренность, ненависть ко всякого рода фальши и лицемерию составляли credo Благого-человека. Не отсюда ли интерес к романтизму в музыке, к лирически-непосредственным высказываниям Шуберта, Шумана, Глинки, Чайковского! По-своему продолжив опыты Листа, он сделал отличные фортепианные переложения, например, песен Шумана. В своем собственном творчестве Дмитрий Благой совершенно далек от новейших ухищрений, от характерных для нашей эпохи экспериментов со звуковым материалом; его всегда привлекали выразительные средства, наиболее естественные для музыки как "языка души". Да, он был романтиком, но не подражателям стилей минувшего века: романсы и фортепианные пьесы Д. Благого написаны музыкантом наших дней, но проникнуты той лирической напевностью, той искренностью выражения, которые отражают как бы самый дух романтизма, ныне все более проявляющийся у некоторых, даже "архисовременных" композиторов, пресытившихся интеллектуализмом и звуковым экспериментаторством.

…Весной 1986 года афиша в последний раз сообщила о том, что в Доме ученых "Играет и рассказывает Дмитрий Благой". Смертельно больной артист в последний раз вышел на эстраду - рассказать о Глинке, сыграть ряд его пьес. Все было, как обычно, и только голос музыканта, быть может, звучал более тихо, чем всегда. Немногие - родные и близкие - знали в этот день, какие страдания испытывал музыкант, какая воля, поистине удивительная, помогла ему, преодолев эти страдания, выступить в своем привычном "амплуа". Но иначе он не мог поступить: для него жить - значило ощущать себя в искусстве, и, пока еще оставались силы, он отдавал их любимому делу.

Имя Дмитрия Благого продолжает жить в его обширном, далеко еще не полностью освоенном наследии, в его книгах, статьях, рецензиях, научно-методических исследованиях, афишах, программах, звукозаписях, в его размышлениях, набросках, дневниковых записях; это имя живет в сердцах его родных, друзей, коллег, учеников, в массах благодарных слушателей.

Доктор искусствоведения, профессор
Г.В. Крауклис

См. тж.: "У Дмитрия Благого есть / Профессий пять, а может шесть..."